Облака славы. Жизнь и легенда Роберта Э. Ли - Майкл Корда

падение стоимости валюты Конфедерации, как только она появилась, и трудности, с которыми столкнутся южные банки, оказавшись отрезанными от национальной банковской системы. Советы Ли, как жене, так и детям, всегда были объективными, практичными и разумными, а шаги, которые он предпринимал в отношении собственной карьеры, были столь же осторожными и продуманными. Возможно, Америка и погружалась в хаос, но Ли оставался решительным, чтобы самому не быть унесенным этим потоком.

Хорошим примером может служить "конфиденциальный памфлет" † , который генерал Скотт разослал примерно в это время нескольким офицерам и в котором в своем неподражаемом стиле изложил свое мнение о том, что можно сделать, чтобы предотвратить начало войны, и стратегию, которой он собирался следовать в случае ее начала. Со стороны Скотта это был довольно опрометчивый поступок - инаугурация нового президента должна была состояться только через четыре месяца, и Скотт еще не знал, какими могут быть его взгляды на этот вопрос. Если бы памфлет "просочился" в прессу, он мог бы только разжечь чувства южан, а также дать им общее представление о планах Скотта по их поражению. Ли успешно убеждал своих сослуживцев в Сан-Антонио "не допускать попадания этих "Соображений" в газеты", справедливо опасаясь, что мнения Скотта разозлят техасцев и убедят сомневающихся в том, что федеральное правительство намерено напасть на них. Когда доктор Уиллис Г. Эдвардс, прочитавший "Взгляды" Скотта, спросил его, "кому в первую очередь должен быть предан человек - своему штату или нации", Ли, возможно, обидевшись на то, что его поставили перед фактом, о чем он больше всего хотел бы пока не распространяться, резко ответил, "что его учили верить, и он действительно верит, что его первые обязательства относятся к Виргинии". Если Ли действительно так считал в декабре 1860 года, то неудивительно, что он молился о сохранении Союза. Вооруженный конфликт между федеральным правительством и Виргинией поставил бы его в болезненную ситуацию, в которой его чувство долга и верность своим корням неизбежно вступили бы в конфликт.

Вернувшись к непосредственному командованию Второй кавалерией в форте Мейсон, Ли застал своих офицеров и солдат в недоумении от происходящих событий. 20 декабря Южная Каролина отделилась от Соединенных Штатов, а шесть дней спустя майор Роберт Андерсон перевел свои войска из форта Моултри, где, как он опасался, их могли окружить, в форт Самтер в гавани Чарльстона, тем самым непреднамеренно предоставив федеральному правительству и сторонникам отделения Южной Каролины средства для превращения политического кризиса в войну. 9 января 1861 года пароход Союза "Звезда Запада" был обстрелян при попытке высадить подкрепление и припасы в форте Самтер, и через несколько дней Миссисипи, Флорида, Алабама и Джорджия присоединились к Южной Каролине и вышли из состава Союза.

Многие люди Ли были разделены в своей верности, как и он сам, а поставки, жалованье и почта на такой отдаленный форпост, как форт Мейсон, теперь задерживались надолго, как и любые разумные приказы. Ли коротал время за чтением книги Эдварда Эверетта "Жизнь Джорджа Вашингтона", присланной ему из дома, словно ища в прошлом ответы на свою дилемму. * Он нашел там мало утешительного. "Как бы огорчился его великий дух, если бы увидел крушение своих могучих трудов", - сетовал он в письме домой 23 января. "Однако я не позволю себе поверить, пока не исчезнет всякая надежда, что дело его благородных поступков будет уничтожено и что его драгоценные советы и добродетельный пример так скоро будут забыты его соотечественниками". Кьюстису он писал почти в отчаянии: "Я не могу предвидеть большего бедствия для страны, чем распад Союза. . . . Я готов пожертвовать всем, кроме чести, ради его сохранения. . . . Отделение - это не что иное, как революция". Далее Ли охарактеризовал отделение как "анархию", но при этом как можно четче определил свою собственную позицию: "Союз, который можно поддерживать только мечами и штыками... не имеет для меня никакого очарования. . . Если Союз будет распущен, а правительство развалено, я вернусь в родной штат и разделю страдания своего народа, и, кроме как для защиты, ни на кого не обращу свой меч".

Очевидно, что в период с 14 декабря 1860 года по 23 января 1861 года, как бы Ли ни желал сохранения Союза, он уже принял решение о том, что для этого потребуется: федеральное правительство не должно вмешиваться в институт рабства, уступать требованиям аболиционистов на Севере или пытаться применить силу против южных штатов. Кэстис достаточно хорошо знал своего отца, чтобы распознать существенную оговорку (или, как мы могли бы назвать ее сегодня, escape clause) во фразах "сохранить в защиту" и "моего родного штата". У любого другого человека, кроме Ли, эти слова могли бы показаться риторическим изыском, но Ли всегда писал именно то, что имел в виду, и имел в виду то, что писал. Как бы он ни хотел сохранить "правительство Вашингтона, Гамильтона, Джефферсона, Мэдисона и других патриотов Революции", если Соединенные Штаты применят вооруженную силу против Виргинии, он присоединится к ее защите, чего бы это ни стоило и какие бы личные страдания ни причиняло.

События развивались стремительно. 26 января отделилась Луизиана, а 1 февраля за ней последовал Техас, в одночасье превратив силы армии США в штате во врага, по мнению многих сторонников сецессии. Генерал Твиггс, * сменивший Ли на посту командующего департаментом Техас, считал, что его долг - сдать свои войска, и Ли не разделял его позицию, но Ли был избавлен от необходимости решать, что делать с его полком, поскольку ему было срочно отправлено сообщение с требованием немедленно вернуться в Вашингтон и "лично явиться к главнокомандующему к 1 апреля".

Правильно предположив, что в Техас он не вернется, Ли отправился в Сан-Антонио на конной "скорой помощи", вероятно, единственном закрытом транспортном средстве в кавалерийском полку, которое могло перевозить все его вещи и снаряжение. Это был "громоздкий и довольно ценный" дом вдали от дома профессионального солдата, который будет служить Ли на протяжении всей Гражданской войны. Он описал его своей дочери Агнес: "Справа от входа в палатку стоит железная походная кровать. Слева - походный стол и стул. В дальнем конце - сундук. Сбоку от входа ведро с водой и метла, одежда развешана в пределах досягаемости, шпага и пистолет очень удобны. У подножия кровати - седло и уздечка на деревянной лошади". Разумеется, все это было не так просто, но потребности Ли были спартанскими: письменный стол, книги, Библия, постельное белье, мундир и сапоги - вот и весь набор, который